Физик: "но этот факт не имеет значимого значения" (с)

Мне кажется, пора создавать коллекцию цитат

@темы: Бред, Учеба

---

For those who know English=)

Well, on my English lessons sometimes we are given a home assignment which is to think up a story using some words that we're supposed to train. And I, so to speak, usually make stories a-la fanfics with my favourite characters of different sources. And here I'd like to post some of them just for memory and fun, maybe some of you will be interested in it
Bonjour a Nathalie

Characters:

Maria Ivanovna, who is my imaginary chemistry teacher, very cruel and satanic as well. She is my property. First time she appears on my first year at my Uni when we were given the task to write about our favourite and non-favourite teachers. And as long as I didn't have my non-favourite one, I decided to imagine it and let her be a woman with the canonic name of Maria Ivanivna. Her surname was created very recently and so her full name is Miss Maria Ivanovna Hilde-Gicel, and hilde-gicel is "battle-icicle" in the Anglo-Saxon language (in Russian it is "битво-сосулька", which is circumlocution for the word "sword"=) And now our group has an e-mail which is Hilde-Gicel@[].ru =) It makes me be so proud about all that thing xDD
Uriah Heep, who is one of the main characters of the "David Copperfield" by Charles Dickens I adore him to the distraction. He's cockney, very 'umble and very nice.
Cthulhu, no need to explain who he is. By the by, there are two of them, one is my pet Cthulhu who lives with Maria Ivanovna in her quaint bungalow in Greater London. The other one is Cthulhu-senior who presently lives on Deimos (one of Mars's moons).
Dobby and Gollum, from Rowling and Tolkien =) they are nephews of Maria Ivanovna)
Sasha, who is a really existent person and my friend. She is the marsian-russian translator of Maria Ivanovna.
Laplace, whose full name is marquis Pierre-Simon de Laplace, a French scientist. He is the founder of the theory of the strong determinism.
There will appear another boy whose name will be Bhabhrus (that's Sanscrit , means "Beaver"), and he would be a gay
Here we are

Chapter 1.
How Uriah Heep tried to rob a bank

Once upon a time Maria Ivanovna got sick and tired of her life of deprivation and made up her mind to change everything and become a spiffing gentlewoman. As long as she had the indisputable say-so, her entourage of 5 people (including Sasha, Uriah, Dobby, Cthulhu and Gollum) had to take any orders from her.
Uriah was not the kind of person who was apt to rob banks, shops, space stations, stalls or whatever kind of place you can get money from. You know, he was very humble. That is way he was not ecstasized with that marvellous idea of Maria, but having the status of the so-called errand boy, he had to obey. More by token, her quaint bungalow began to grow on him gradually.
And now, having hailed a taxi, he bawled at the driver: “Giv’ ‘t more welly, yer nitwit wrech’d nag!”
The driver almost jumped out of his skin and let go off his steering wheel. “Okay, okay, it’s alright. No need to worry!” he said, frightened and abashed. At length, they reached the bank. Uriah got out of the taxi and languorously threw fifteen cents on the dasher. Then he began sticking around the entrance, being suffused with his supercilious thoughts.
His sparkling eyes, full of righteous indignation were burning holes in strolling tycoons who were holding cases laden with money and gold. Like an animal at bay, Uriah ventured to enter the building. There were a couple of security guards who took no interest in him.
He approached the cashier, a squat dowdy filly who was engaged in reading some glossy magazine. This unintelligent pastime infuriated Uriah Heep to the marrow of his aristocratic bones so he brought his fist down on the table and ejaculated:
“I would very like ter rob tha’ ban’!”
It seemed she didn’t catch his meaning and looked uncomprehending. The man in front of her was paler than a snowy tiled floor. “Sorry?” she asked tentatively.
And then…
Uriah pulled out his soldering iron.
“Geronimo!” he cried jauntily, but… something went wrong.
Only now the ghastly thought occurred to him – there were no sockets. His ingenious plan failed.
* * *
“Just fancy that! He simply came and told Julia he would like to rob the bank! Incredible!”
“So, what was his name you said?”
“Uriah Heep… sounds familiar, ain’t it?”
“Yeah… and he held this stupid soldering iron? I can’t believe it!”
“Cracking, eh? We caught him red-handed and put him into the adjacent lunatic asylum. We had a hunch that he might be dangerous to society. ”
“Its loss!” laughed the police officer.

Chapter 2
What was happening on Deimos?

So, as you can propably know, Deimos is one of Mars’s moons where The Great Empire of Cthulhu’s Divinity is situated. The other one is Phobos where Maria Ivanovna’s Monarchy is.

[A Little footnote: Phobos (Ancient Greek "Fear") is the personification of fear and horror in Greek mythology. He is the son of Ares and Aphrodite. He, his brother Deimos (Ancient Greek "Dread"), and the goddess Enyo accompany Ares into battle, along with his father's attendants, Trembling, Panic and other abstractions.]

At this moment there are only two people on Deimos. The first one is Cthulhu-Senior who is assuredly the man of great intellegence, shrewdness, cleverness, craft etc. The other one is Pierre-Simon, marquis de Laplace who somehow moved through time and place into the future from the 19th century (thank him very much).

They were living in the colossal sumptuous castle which was built by the power of thought (thanks to Simon), and its masonry turrets were frequently glittering in the light of Maria Ivanovna’s torches which were radiating from Phobos four times a day (as long as Deimos’s period is 30 hours, and Phobos’s period is 7,5 hours; according to the Marsian time calendar).

So, one beautiful day when nothing indicated that something was going to happen, Laplace found an interesting thing (that was his work: he just walked around on the star and searched for something). This thing was a small regularly-shaped octahedron with a tiny hole in one of the facets as if to go out. Since Laplace was a great scientist he at once understood that it smelled alienness. He brought it to Cthulhu and shared his suspicions.

Cthulhu stationed the object on the prepararion table examining it from all the sides and thinking hard.
“Reveal your secrets!” he said pointing his finger at the octahedron.
His companion sneered.
“My dear fellow, are you really taking into considerarion the idea of the possibility of this geometric figure being able to percieve your aspirations?”
Cthulhu elbowed him with his tentacle.
Suddenly a small figure appeared out of the hole. It had a form of a chipmuck with a human head. The creature had green eyes, short hair like that of a man and a sharp little nose; the part that was beneath his waist was the exact copy of a chipmuck. It seemed to be very brittle and vulnerable.
Its first words were:
“Don’t move and we won’t hurt you.”
The two friends were bewildered and baffled by such a threat.
“Okay, we don’t”, said Cthulhu who was a linguist and translator and spoke all the extraterrestrial languages perfectly. He wasn’t scared by such a rat-size creature that he could slam with one stroke of his slipper. He was just curious.
“What’s this planet called?” the manmuck demanded.
“Deimos, Mars’s moon,” was their answer. “And where are you from?”
“It’s none of your business!” claimed the creature. “It’s me who asks questions! Firstly, you must give us a room with the temperature of 41 degrees Fahrenheit. Secondly, you must provide us with walnuts and nutmegs. Thirdly, you must take orders from us. That’s for now.”
“Okay,” said Cthulhu. “We’ll do it. Can we move now?”
The manmuck thought for a minute.
“Yes. I think you can.”
“Thank you.” Cthulhu said, feigning relief.

One day later Cthulhu and Laplace were drinking cappuccino in the dining room.
Cthulhu began:
“Well, as long as I… hm. Since we have a tyranny form of government here on this star, now we have a population to be tyranized. Isn’t this wonderful?”
Laplace cocked his brow.
“But you take orders from them!” he said amusedly. “It remains to be seen who are whose slaves!”
“Well, no! I just pretend! They are my slaves!”
“Then you are the slave of your way of thinking.”
It made Cthulhu think.
“But still… it is pretty convenient, isn’t it?”

Chapter 3
How Uriah Heep managed to escape the lunatic asylum?

Uriah was heart-broken, devastated, appalled. He was sitting on the rigid floor of the dirty cell, being suffused with eerie thoughts. Next to him there was sprawling the slovenly man in his ragged wooly.
“Wha’ a common or garden cell!” exclaimed Uriah, squinting from side to side with contempt. “It is comin’ to pieces! Bet it’d wreck if I touched one of those wretched stones!”
“Well, try?” grunted his neighbour, egging on.
Uriah knitted his brows at his new-acquired friend’s suggestion as if expressing some kind of disapprobation. Then, without thinking twice, he stood up and poked one of the stones with his pointing finger.
“Nothing doing,” said Uriah.
“Try this one, then,” said his friend, nodding in the direction of another wall.
Uriah obeyed. Nothing doing again.
“Such an obstinate wall!” He grudged, going out of his mind and being beside himself. “Probably, it cost every penny of a hundred pounds!”
“Far from it,” doubted his friend. “It’s just a wall!”
Uriah settled down and snuggled himself in the corner of the cell, like an animal at bay that was sentensed to definestrination*.
*As long as there is the word “la fenestra” and the noun “defenestration”, then as long as there is also the word “il finestrino” (which in italian means “little window” or “porthole”), it allows me to create the word “definestrination” as well 
There also was a boy, at the age of twenty, who was like some kind of a fruitcake because during a couple of hours he kept picking the wall with his little finger and with such a determination as if he was producing the benefit of the world importance.
Suddenly he said: “I don’t want to let you down, guys, but I’m not much of a talker.” He quitted his silly preoccupation and turned to the two friends. “To tell the truth, I have quite a murky past, because all my life seemed to be a disaster either to me or to my family and friends…”
“We see,” scolded Uriah, teasing his hair.
“And to be perfectly blunt, I didn’t manage to pass my driving test and, moreover, I couldn’t take my boyfriend for a drive, which was very disappointing to both of us. Every ruddy Wednesday I had a double biology in my fee paying school and, moreover…”
“Can you shut up, please?”
“Not so fast… and, moreover, we had such a gaunt teacher! I don’t know whether you hear about her or not, it doesn’t matter though, but her name was Maria Ivanovna Hilde-Gicel and she was obviously the cruellest teacher in the world!”
Uriah became livid with rage.
“And we had to resign to the fact that we have our study-periods without any frees!..”
Uriah could stand it no more.
“Does somebody have Sellotape?”
“Let me finish!” cried the boy. “I don’t want to take a short-cut and do want to expound everything good and proper! So, as I said, my father came from down under, and it took a great deal of time to line up till we could take a loan and buy a car. And when at length we bought a car, it appeared to be an unroad worthy vehicle. And it was only three miles on the clook when the rattletrap broke down…”
“Get a move on then!” advised Uriah’s companion.
“I don’t get a move on! And on Monday week…” the boy refused with exasperation and tried to go on. “Ouch!” he bawled with a twinge of panic. That was Uriah who stood up swiftly and kicked the hapless boy in the stomach. “What for?!”
“I’m trying to adapt to circumstances. And you,” Uriah articulated the last word, “you’d better continue picking the wall out if you’d be pleased.”
Then he added proudly: “And don’t you dare touch Maria Ivanovna again. I’m the boss of her supporters' club, and she loves me as her son!”
The boy cowered and cringed at what he saw in Uriah’s face. Such a bigoted man is that Uriah, he was thinking. There are bound to be people like him. And the boy continued picking the wall.

As we see, Uriah hadn’t managed to escape the lunatic asylum yet.

@темы: creative

---

Письмо. Дубль два, с дополнениями.

Уважаемый деканат.
Мы, в лице студентов второго курса, опускаемся перед вами на колени и, ввиду заботы о нашем собственном мозге, просим, со всем уважением к вам и к далее упомянутому субьекту, заменить нам преподавателя по причине незнания вышеупомянутой русского языка или же по причине неумения последней им правильно пользоваться и адекватно доносить до нас важную информацию. Просим отправить субъекта обратно в его параллельную вселенную, так как она высасывает из нас энергию.
С уважением,
Жертвы.

PS на экзамен планируем прийти пораньше, нарисовать у нее под стулом пентакль и посыпать солью. По углам аудитории расставим свечи.

@темы: Ужасы, Учеба

---

Zzzzzzzzzzzz

Скучно - это когда с интересом смотришь, как торренты на закачке обгоняют друг друга...

@темы: Бред

---

Переводное

Опять "Повелитель мух"
оригинал: http://www.fanfiction.net/s/1889383/1/The_Shell_&_The_Sea
Ральф\Саймон

Раковина и море

Перочинный ножик разрезал ветви близстоящей пальмы, и громоздкие зеленые листья, покачнувшись, свалились на землю. Песок цеплялся за ноги Ральфа и щекотал обнаженную кожу. Из одежды на мальчике висели только темно-синие шорты, обрезанные от его формы. Голые живот и грудь блестели от пота, а спина покрылась прилипшим песком. Выпрямившись, он провел грязной рукой по светлым взмокшим волосам и оценил работу. Укрытие постепенно все больше напоминало само себя: каркас из мощных ветвей теперь прикрывался толстыми стволами пальм.

Ральф был один. Остальные ребята ускакали нежиться в лагуне или беситься на мелководье. Ральф особо и не возражал – ведь появлялась возможность расслабиться, когда его не заваливали вопросами отовсюду и Джек не силился угробить его своим цинизмом. Минута спокойствия на острове, забитым шестилетними монстриками, - редкое удовольствие.

Глазея на океан и лениво накатывающие на берег волны, Ральф чувствовал, как его дыхание соединяется с ритмом волн, бьющих о белый песочный берег. Воткнув ножик в ближайшую ветку, Ральф чуть вышагнул из тени и пальцы на ногах утопли в раскаленном песке. Потянувшись, он услышал, как кости затрещали под загорелой и усыпанной веснушками кожей. Уголком глаз Ральф что-то приметил. Быстро повернувшись, хотя не настолько быстро, чтобы показаться недоверчивым, он увидел, как худощавый мальчик по имени Саймон выныривает из-под густого подлеска точно призрак. Ральф не улыбнулся и только насмешливо кивнул.

Обычно Саймон не подходил к нему один.
Обычно Саймон вообще к нему не подходил.

Бледная улыбка присела на красивые сливовые губы Саймона. На темно-загорелой коже виднелись царапины, большую часть которых он, видимо, заполучил пробираясь через джунгли. Но даже порезы не могли скрыть мистическую ауру силы, исходящую из худого тела. Ральфу вдруг пришло в голову, что мальчик гораздо старше своих двенадцати лет.

Только когда Саймон вторгся в его личное пространство, Ральф осознал, что тот что-то протягивал. Ральф глянул на него с благодарностью и потянулся, чтобы взять то, что предлагал ему Саймон. И в его руки опустилась гладкая, кремового цвета раковина. Ральф с любопытством оглядел ее: без единой трещинки, раковина в точности напоминала сердце с темно-бежевыми линиями, похожими на кольца пня.

Ральф уже собирался сказать спасибо, но Саймон успел исчезнуть в лесу, покинув Ральфа и оставив ему новое необычное чувство.

Заходящее солнце окрасило белый песок в тыквенно-оранжевый и кроваво-красный, и все цвета невообразимо сливались в брызги танцующего пламени. Джек заколол свинью, которую сейчас зажаривали над извивающимся огнем.

Солнце ушло за горизонт, и казалось, что чем темнее становилась ночь, тем все больше и больше дикость брала верх над детьми. Обуянные ненасытной жаждой крови и возбуждением, порожденных убийством свиньи, охотники принялись раскрашивать себя кровью и угольками. Красные линии под глазами, черные полосы вдоль скул, кровь на ключицах и уголь, размазанный по влажному телу. Даже Ральфу оказалось не под силу противостоять этой дикости и скоро он сам начал марать свое молодое тело кровью и сажей. Скоро все мальчишки принялись распевать и смеяться, прыгая вокруг костра, как дикари. Быстрее и быстрее, громче и громче они воспевали ночь. Подскакивая вокруг огня, со свистом и криками, подбрасывали они в небо песок, теряя над собой контроль. Все быстрее метался круг детей, завороженных огнем и безумием, бурлящим в венах вместо крови. В едином ритме двигались и извивались их тела с еще какой-то непотерянной чистотой и невинностью. Дурнота и головокружение, захватившие Ральфа, уже не имели смысла. Ничто не имело смысла.

– Зверь!

Ральф услышал мальчишеский вскрик. Подсвеченная огнем тень указывала на джунгли, откуда быстро вынырнул темный силуэт и побежал к мальчикам. Охотники заорали, но не голосом страха и ужаса, а голосом чистой ярости и желанием сделать больно. Обуянные ненасытной жаждой крови, она похватали копья и бросились к существу, выкрикивая только одно слово.
Убить.

И Ральф побежал с ними. Ральф заорал вместе с ними. Ральфа словно охватило нечто похожее на вечный огонь. Как он мог потушить его?

Едва прошла секунда, когда существо столкнулось с оравой кричащих мальчишек. Ральфу показалось, что он слышал, как существо что-то вскрикнуло, но ему было все равно. Безразлично. Он вонзил копье в темную тень зверя и ощутил удовлетворение, когда копье вошло в тело и кровь брызнула ему на ноги.

– Нет, Ральф! Нет! – орал Хрюша, подбегая с факелом в руке.

Огонь внутри Ральфа сменился леденящей болью, когда пламя факела осветило загорелую кожу Саймона, разорванную, распоротую и забрызганную кровью. Мальчишеское лицо осталось нетронутым, блестящие ореховые глаза были закрыты.

Закрытые глаза придавали виду Саймона ознаменование спокойного конца, как будто бы он не лежал залитый кровью. Как будто бы он просто закрыл глаза и больше никогда не проснется.

Ральф рухнул на колени, позабыв о своем запачканном кровью копье. Хлынувшие из глаз слезы падали на лицо Саймона, смешиваясь с кровью. Уткнувшись лбом в гладкую щеку мальчика, Ральф зарыдал. Спустя пару минут его рука медленно поднялась с песка и пальцы прикоснулись к мягким и бледным губам Саймона. Теплота еще не покинула их, и на секунду Ральфу почудилось, что Саймон жив, что он сейчас встанет на ноги и они забудут весь вечер как отвратительную шутку. Только эти мысли пришли Ральфу в голову, он почувствовал, как теплота исчезает с губ Саймона.

В мертвой тишине Ральф не услышал, как остальные мальчики торжественно вернулись к костру, а сам он продолжил оплакивать Саймона в одиночку.
_ _ _
Следующие пару дней Ральф редко высовывался из хижины. Он не пил и не ел, только выходил помыться, словно желая смыть смерть Саймона со своего тела. Ральф редко заговаривал и сидел целыми днями уставившись на линию горизонта. Но закаты солнца больше не притягивали Ральфа. Спасение уже не было главным. Фрукты и мясо стали пеплом. Только об одном Ральф мог думать: о веснушчатом мальчике с темно-коричневыми волосами и ореховыми глазами, которого он считал своим другом.

Это был третий день после смерти Саймона, когда Ральф лежал в своей хижине. Он растянулся, положив голову на кипу мягких листьев папоротника, которые слегка щекотали уши. Он уставился на потолок крошечной хижины, но ничего перед собой не видел. Ральф тщетно силился припомнить последнее, что сказал ему Саймон, но не мог. Призрачные слова ускользали как вода между пальцами.

Повернувшись на бок, Ральф заметил скрученный лист в уголке хижины. Взяв его аккуратно, он с осторожностью раскрыл засохший лист, и кремовая раковина опустилась в грязные руки Ральфа. Он посмотрел на нее грустно, вспоминая, как Саймон протянул ее в его руки. Теперь казалось, что с тех пор прошла целая вечность. С тех пор Ральф изменился. Он стал убийцей. Убийцей единственного на острове человека, которого он любил.

Он положил раковину себе на грудь, молочный цвет резко выделялся на загорелом золотистом теле Ральфа. Он вздохнул. Он наблюдал, как раковина поднимается и опускается с каждым его выдохом и вдохом, и улыбнулся такой блеклой улыбкой, словно совсем забыл, как это делать – улыбаться. Простота такого легкого действия показалось смешной, но это порадовало Ральфа больше, чем что-либо после смерти Саймона. После того, как он убил Саймона.

Ральф поднес раковину к губам и нежно ее поцеловал. Она оказалась холодной и гладкой и болезненно напоминала о губах Саймона, бесцветных и безжизненных.

Как будто бы память о Саймоне изменила память Ральфа, и он ощутил, как глаза наполнились слезами, когда он наконец вспомнил, что сказал ему Саймон:
“Не волнуйся. Все будет хорошо”

@темы: creative

---

о Кризисе

Обсуждали вот сегодня, не пора ли закупаться мешками риса

---

Хохо!

29.10.2008 в 15:06

Пишет  bibik:

29.10.2008 в 12:19

Пишет  ~Andy:

В киевском зоопарке


Уважаемые посетители! Шимпанзе и гориллы бросают в зрителей говно. Не подходите близко к барьерам!

@темы: Other languages, Бред, Веселое

---

Обнаружила на днях, что с удивлением и недоумением выслушиваю, когда человек говорит, что ему было паршиво, что все какое-то дерьмо в жизни происходит, что какие-то там проблемы, злость на кого-то, кто-то обижается на кого-то .. и так далее. Я вообще скептически отношусь к людям, которые на что-то жалуются.

Жизнь и без того короткая, зачем же ее тратить на отрицательные эмоции?

А если не умеешь испытывать только положительные или снижать время, затрачиваемое на отрицательные, - то надо учиться.

@темы: Мысли вслух

---

Бугага.
Тока я так могу.
Недавно на паре итальянского мы с подругой заинтересовались словом "псих" и даже нашли его; на днях я героически пыталась его вспомнить в начале пары (препод уже пришла и что-то там нам готовила), и вот я вслух начинаю вспоминать, и говорю, что это или mazzo или matto, и в конце концов, оказывается, что психом будет как раз таки matto...
а про mazzo в словаре было коротко и ясно "жопа".

@темы: Italiano, Перевод

---

Любителям литературы.

Тем, кто читал Диккенса "Дэвид Копперфилд" и Стивенсона "Странный случай доктора Джекила и мистера Хайда" возможно, будет интересно
Слэш, Урия\Дэвид, PG-13, romance\humor

Странный случай дурочки Доры и мистера Хипа


– Ослы! – пронзительно закричала Бетси Тротвуд, галопом выскакивая из дома, так громко, что даже голубь, примостившийся на ветке карельской березы, вспучился и чуть не упал. Бетси внушительно держала в руках скалку.
Дора и Дэвид, как-то косо сидевшие на ослах, въехали в тротвудский сад.
– Прочь с газона, жалкое животное! – Бетси взмахнула скалкой, но не ударила.
Дора взвизгнула:
– Дэвид!!! Поедем назад, Дэвид, я так не могу! Почему ты женился на мне, если я такая плохая???!!!
Дэвид сконфузился, прокашлялся, неодобрительно посмотрел сначала на жену, потом на бабушку, затем на осла. Осел показался ему самым вменяемым.
– Дорогая, жалким животным она назвала твоего осла, а не тебя…
Дора задумалась.
– Но ты меня не любишь!!
– Неправда, – неуверенно возразил Дэвид, глазами полными невысказанной мольбы глядя на бабушку.
– Можете пройти в дом, вам приготовили спальню, – мимоходом заметила Бетси, все еще враждебно пепеля зрачками ослов.
Вообще говоря, Бетси неодобрительно относилась к взбалмошным девицам с неуравновешенной психикой, и потому ни в коей мере она не одобряла скоропалительного выбора Дэвида. Последний, судя по прорывавшемуся сквозь все преграды презрению в голосе, когда ему приходилось сообщаться с Дорой, тоже не пребывал на седьмом небе. Все, на что надеялся Дэвид, это положительное влияние бабушки на Дору, результатом которого в его мечтах должно было стать превращение Доры в нормального человека.

Смеркалось… И смерклось.
Прошла ночь и наступило утро. Дэвид, все еще пребывая в уютных и сладостных объятиях морфея (не порно), спал как не знаю кто, голова его растрепанная лежала где-то около подушки, пододеяльник свесился с кровати, открывая вид прекрасному молодому телу, которое вызывало единственное желание – использовать его по прямому назначению (порно).
После бурной ночи с Дорой… нет, вдруг передумал Дэвид, какая тут бурность? Когда даже в перерывах между поцелуями Дора настойчиво уверяла Дэвида, что он ее не любит. Мнение самого Дэвида ее мало интересовало.
Но тут вдруг ослепительный луч солнца прорвался сквозь тонкую занавеску в желтый ромашек, устремляясь прямо в лицо невыспавшемуся Дэвиду, который поморщился, искривив лицо до самых пределов его искривления, и открыл глаза.
Что-то было не так.
Рядом, на соседней части постели…
Из пододеяльника, свешивавшегося с другой стороны…
Лежала нога.
Что-то было в ней странное, новое, незнакомое.
Это была нога мужчины.
Ого, подумал Дэвид и стал усиленно вспоминать, с Дорой ли была бурная ночь… или не с Дорой. Последняя мысль понравилась ему больше.
– Дора? – удивленно позвал он, надеясь услышать отрицательный ответ.
Откуда-то из дебрей пододеяльников и подушек раздался звучный храп.
– Не Дора, – логично решил Дэвид.
Нечто пошевелилось, издало не поддающиеся расшифровке звуки, храпнуло в последний раз, громко зевнуло и… повернулось к Дэвиду.
– Не Дора, – ошеломленно повторил Дэвид.
– Не Дора, – согласилось существо и ослепительными своей красотой карими глазами преданно уставилось в не менее ослепительные голубые глаза Дэвида.
– Урия Хип, – догадался Дэвид.
– Урия Хип, – согласился Урия Хип, довольно щурясь. Не каждое утро просыпаешься в постели со знаменитым стенографистом.
– Вы, простите…
– Давай перейдем на «ты», в нашем текущем положении обращаться на «вы» как-то странно, – предложил рыжеволосый парень.
– Да уж, – пробормотал Дэвид, – ты немножко… совсем… голый.
И он уставился именно в то место, которое в теле мужчины притягивало больше всего внимания. Урия Хип был невиданной красоты парнем. Стройный, умный… скромный, в конце концов.
– Хм, – глубокомысленно изрек Дэвид, чтобы хоть что-то сказать. – Очень хм. К слову… а как так получилось? Последнее, что я помню, это грудь Доры в лунном сиянии.
– Ну, знаешь, – Урия приподнялся на локте, широко улыбнулся, и свободной рукой откинул с лица прядь ярко-рыжих волос. – У меня бывает… хм… грудь. Временами.
– Прикольно, – согласился Дэвид, прислушиваясь к звукам за стеной. Сейчас было то самое время, когда бабушка самолично приносила ему английский чай Липтон и пару сдобных булочек с изюмом на завтрак.
– Вот так вот. По вторникам с утра я всегда бываю Урией Хипом, а в остальные будни – Дорой, – объяснил парень, со страстью в глазах глядя на Дэвида. Дэвид начал волноваться. Интересно, как бы отреагировала бабушка?
– Удобно, – кивнул Дэвид, – будем иметь в виду. А я-то думал, почему это ты пропадаешь по вторникам и выходным. Думал даже, что подрабатываешь дуврской куртизанкой.
Урия Хип загадочно улыбнулся, обнажая белые зубы, и оставил предположение без ответа. Он был рад, что не ушел сегодня утром. Ему уже давно начало казаться, что муж все меньше и меньше обращает внимания на нее, а все больше и больше – на окружающих мужчин и даже ослов.
Дэвид закрыл глаза и глубоко вздохнул.
– Я педераст, – пробормотал он. – Я так и знал!
Не успел он открыть глаза, как рядом произошло перемещение тела, и уже в следующую секунду он ощутил на себе приятную тяжесть.
– Урия, – довольно мурлыкнул Дэвид и с вожделением посмотрел в веснушчатое озорное лицо парнишки.
Урию долго просить не пришлось. Он поудобнее устроился между колен Дэвида, обнял обеими руками его голову, пальцами зарываясь в черных волосах, наклонился и прикоснулся своими губами к губам любовника. Как давно он об этом мечтал! Как давно он мечтал вот так вот не уйти, остаться утром, проснуться в одной постели, и чтобы Дэвид не прогнал его, а полюбил и вторую его сущность. И теперь, как счастливо оказалось, вторую его сущность Дэвид любил гораздо больше.
С восторгом ребенка, который первый раз пробует шоколадное мороженое, сладко тающее на языке, Урия целовал губы Дэвида и не мог остановиться, да и не хотел на самом деле. Он чувствовал, как Дэвид отвечает ему, как Дэвид поднимает руки и обнимает его, прижимая сильнее, еще сильнее и еще сильнее, так, что дышать становилось невозможно и сердца вырывались из груди.
Заметив, что Дэвид задыхается, Урия приостановился, улыбнулся во весь рот и решил плавно перейти к целованию его шеи. Шея оказалась не менее вкусная, и на ней явно ощущался привкус сладкого арбуза, соком которого Дэвид облился вечером предыдущего дня.
Дэвид вдруг рассмеялся.
– Что такое? – тоже усмехаясь, быстро спросил Урия, пытаясь одновременно смотреть в глаза Дэвиду, целовать шею Дэвида и слушать голос Дэвида.
– Кошмар какой-то. Я терпел эту глупую овцу уже почти пять лет! Но это определенно стоило того, чтобы однажды утром проснуться в постели с таким парнем, как…
Он не успел договорить, когда Урия поцелуем запечатал ему рот.

Неожиданно раздался стук в дверь, дверь тут же открылась, будучи незапертой, и в комнату впорхнула изящная фигурка бабушки Бетси Тротвуд, которая в руках держала изысканный викторианский поднос.
– А я вам тут… пирожки принесла, – растерянно закончила Бетси и, приподняв брови, уставилась на сплетенных в страстном объятии мужчин, самозабвенно целующихся и не замечающих ничего вокруг.
В конце концов, мальчики оторвались друг от друга и посмотрели на бабушку.
– Ночи вам не хватило, мои голубки?.. – по-доброму нахмурилась она, подходя ближе к постели. – Тут твои любимые тоже, Урия, – загадочно улыбнулась она, – с клубникой.
Дэвид заржал в голос, конвульсивно дергая ногами и тряся головой.
– Я люблю тебя, бабушка!! – с восторгом сказал он, а затем повернулся к Урии: – И тебя тоже, мой сладкий!!


The Happy End

@темы: creative

---

СЛЭШКОН 2008 осень

Мне уже пришло приглашение, я рассчитываю приехать где-то ближе к 13.00.

 

Кто хочет встретиться со мной там? )

@темы: Слэш

---

Метро.

На днях забыла выйти на конечной станции.
Очнулась уже в пустом вагоне в темном тоннеле.
Из-за меня поезд поехал обратно.

@темы: Ужасы

---

Плянэ́та (ад грец. aster planetes — блукаючая зорка) — нябеснае цела досыць вялікай масы, якое рухаецца па арбіце вакол зоркі, у якім не адбываюцца тэрмаядзерныя рэакцыі. Сярод астраномаў існуюць рознагалоссі па пытаньні аб тым, якія менавіта нябесныя целы варта адносіць да плянэт. (с)

Белорусский.
Рухацца па арбите - это ваще пипец х\
не больно им? х)))

ах да, блюкаючая зорка

@темы: Other languages

---

Финны!
3 мяча в СВОИ ворота!
Ничего не видела тупее за все пять лет увлечения футболом)

@темы: Футбол

---

Хм.
Получается, что неумно и неравноценно изучать какой-либо конкретный иностранный язык романской группы.
Потому что есть Interlingua, после изучения которой можно будет легко понимать их все. Разумнее сначала изучить Интерлингву, а затем можно будет выбрать любой романский язык на выбор и где-нибудь за полгода научиться на нем говорить. И также на остальных. То есть, изучив Интерлингву, потом можно будет быстро научиться говорить на шести-восьми языках.
А не страдать фигней, скруплезно изучая их все по отдельности.

Будем искать учебник х\

@темы: Перевод

---

http://ru.youtube.com/watch?v=aFeNZVTGI30

THE BLUE COACH

____ ААААЫЫЫЫЫЫ!! РАДИ ЭТОГО СТОИЛО ЖИТЬ!!!!!!!!!!! ____

---

La vita come il treno va

Сократ говорил, что знает только то, что ничего не знает.
Интересно, а как чувствовали себя знакомые Сократа, которые были не такие умные как он, но все же считали, что что-то знают? Наверное, оставалось только ненавидеть Сократа.
Как можно что-то знать, если в мире нет ничего объективного?
Даже физика сплошной фарс. Коперник читал труды пифагорейской школы и у них вычитал про то, что Земля не центр Вселенной, а вращается вокруг Солнца. Энштейн воровал идеи у Пуанкаре, который остался в свое время никем не замеченный и бесславный, а друзья Томпсон и Резерфорд наверняка переворошили все сочинения Демокрита об атомах, прежде чем сделать свои "открытия".
Человек ничего не знает. Он не знает даже себя.

@темы: Мысли вслух

---

Уже около часа смотрю на древнеанглийский текст и пытаюсь заставить его перевестись силой мысли.

А вообще, получается бред легкого пошиба, типа: И пришли они на поле боя... и не ушли. И убили их тама.

@темы: Перевод

---

Друг - это такой человек, с которым даже скучать нескучно.

---

Я иногда задумываюсь, как относиться к тем или иным людям, как с ними разговаривать, достойны ли они в моих глазах, чтобы я с ними разговаривала или лучше молча пройти мимо. Всегда бывают люди, к которым вообще сложно как-то положительно относиться, из-за чего-нибудь конкретного - например, они могут жить совсем не той жизнью, какую я считаю более-менее правильной, или их убеждения идут в такой конкретный разрез с моими, что лучше держаться подальше...

А потом, когда надоедает об этом думать, я решаю, что проще всего относиться к ним хорошо. Вообще, проще всего ко всем относиться хорошо, что бы они ни делали.

В конце концов, зачем провоцировать себя на отрицательные эмоции? Зачем из-за кого-то вызывать в себе отрицательные эмоции?

Совершенно незачем

@темы: Люди, Я