Nevada tan. Timo\David.

[LaSuena]

Special for Лютьен <3
Маленькая грустноватая зарисовка)
Давайте будем думать, что она имела место быть на самом деле))
Невада Тан | Тимо, Давид | PG

Когда Тиму самым последним привезли в аэропорт, оказалось, что полет отложили на целых пять часов, то есть буквально на самое утро. Услышав эту – разумеется, совершенно не импонирующую ему – новость, Тима весь скривился и уже собрался что-нибудь такое звучное произнести, чтобы об этом узнал весь зал ожидания, но передумал.
Взгляд упал на ребят, большинство из которых, неловко развалившись на жестких креслах с оборванной синей обивкой, пытались дремать, отрешившись от всего происходящего вокруг. С самого краю сидел Давид, свесив голову себе на плечо, и имел вид настолько грустный и одновременно домашний и милый, что всякие ругательства мигом мигрировали из головы Тима.
Парень подошел ближе, походу наткнувшись на проницательный взгляд Френки, который по жесткости мог соперничать лишь разве что с вышеописанными креслами. Он единственный, кто не спал, судя по всему, отвечая за обратную доставку в Германию всей группы. Тима пожал плечами, хотя едва ли сочувствовал ему.
Солист опустился в кресло рядом с Давидом, скрипя зубами и чувствуя, как твердая спинка жестоко ласкает лопатки.
«И какие мы после этого звезды…» – мрачно подумалось ему. Им бы уже давно забронировали номера в каком-нибудь пятизвездочном отеле (хотя Тима и сомневался, что таковые существуют в Москве). А сейчас одни, без всяких связей и нужных друзей, они были вынуждены дожидаться четырех утра в этом душноватом, законсервированном людьми помещении. Во всяком случае, меньше всего любому из группы хотелось срываться с хоть и неудобного кресла и бежать искать гостиницу.
Тимо на пару секунд прикрыл глаза и цинично подумал, что пока все шестеро из них не начнут сильно краситься и выделывать на голове нечто совершенно не поддающееся описанию, никогда им не сравниться с Токио Отелем. Ладно, у Тима хотя бы была возможность тереть пальцами сонные глаза в любую минуту, когда ему это хотелось.
«Тупо, тупо, тупо, – настойчиво твердил он себе, – тупо сравнивать».
Москва настойчиво давила на них своим небесным потолком и словно ястреб вгрызалась когтями в плечи своим концентрированным одиночеством. Тимо не полюбил Москву.
Давид начал заваливаться вбок, длинные волосы закрывали лицо и мешали яркому свету жечь по усталым глазам. Тимо стало его жалко. Он поднял руку, приобнял друга за плечи и привлек к себе. Безвольная и сонная голова Давида с благодарностью повалилась ему на грудь. Тимо вздохнул и свободной рукой заправил за ухо черную прядь волос.
Москва не победит нас.
Движение Тимо не осталось незамеченным для Френки.
– Оу, – глубокомысленно изрек он. – Тим?
– У? – откликнулся парень, почти засыпая.
– Сейчас Давид проснется и убьет тебя…
– Давид никого не убьет, – раздался голос самого предмета обсуждения, который потерся щекой о куртку друга, вдыхая её теплый и родной запах.
Тимо с улыбкой и полусонно прикрытыми глазами взлохматил черную гриву.
– Дайте ему поспать, он лучше всех отыграл концерт, – попросил Тима.
Френки недовольно фыркнул, но ничего не добавил.
Тимо и Давид полулежали друг на друге в кресле.
«Ist das Vorbei?», – спросил себя Тима, уже почти провалившись в глубину темноты. Нет, всё только начинается.
И они когда-нибудь украдут свой кусочек солнца.
В четыре утра они покинут холодную одинокую Россию, которая мокрым снегом запорошила их маленький праздник.